Пропажа государственной важности [litres] - Алекс Монт

Как она меня будет травить, оставшись одна! Знал бы только его сиятельство! — горестно восклицала горничная.

— Его сиятельству, полагаю, известны неудовольствия госпожи Акинфиевой, кои питает на ваш счет его племянница. Это следует из ваших же слов. Убежден, князь не замедлит взять меры, дабы оградить вас от несправедливых… обвинений, — не сразу нашел соответствующую дефиницию Чаров.

— Я не об его сиятельстве толкую, — потупилась девушка.

— Вы не о князе, тогда о ком же? — силился разгадать, кого имела в виду Авдотья.

— О его сиятельстве графе Строганове, — вполголоса произнесла горничная.

— Вам покровительствует граф Строганов?! — изумился Сергей, как вспомнил свое недавнее приключение в Мариинском дворце, когда он случайно повстречал графа.

«Боже, так у Авдотьи его лицо! — невероятная догадка осенила Чарова. — Несомненно, граф — отец ее», — глядя на смуглое лицо горничной с горевшим пламенем взором, убеждался он в своей правоте.

— Но отчего вы в услужении здесь? — только сказал он.

— Граф не мог более держать меня у себя и попросил князя о месте. Другой службы я не достойна, поскольку незаконная, — она зарделась румянцем и отвернулась к окну.

— Однако ж вчера в театре вы были неотразимы, и я напрочь забыл, что вы в услужении.

— Ко мне ходили учителя, и даже была английская гувернантка, — с гордостью сообщила девушка. — Тем не менее, пока я — обыкновенная горничная, и лишь один человек дал мне понять, чего я стою на самом деле.

— Надо полагать, этот человек господин Кавендиш?

— Да, это он. Чарльз раскрыл мне глаза на самое себя и вселил надежду. Не далек тот день, как мы уедем в Англию, и он женится на мне. Там иные, нежели в России, порядки, — с победным видом заявила Авдотья, убирая серьги назад в шкатулку.

— И давно вы знакомы с господином Кавендишем?

— Давно. Он добрый приятель его сиятельства и часто видится с ним. Он и подсказал графу попросить это место у князя, поскольку узнал случаем, что оно свободно.

— Понимаю, — растерянно протянул Чаров.

«Ты же, каналья, его и освободил! А теперь тебе невтерпеж сделать своим новым соглядатаем влюбленную в тебя девчонку, чтобы потом с ней разделаться, как ты разделался с Катериной», — возмутился изощренному цинизму британца Сергей.

— И куда вы съезжаете? Уж не…

— Нет, нет!.. — порывисто взмахнула рукой Авдотья. — Переезжать к господину Кавендишу мне и в мыслях не приходило! Это неудобно… К тому же, он полагает, что я должна продолжить исполнять свои обязанности, поскольку граф просил за меня. Да и… — она замолчала, и лицо ее приняло жалостливое выражение.

— В таком разе вам следует искать квартиру поблизости, — Чаров участливо смотрел на нее.

— У Чарли, господина Кавендиша, таковая имеется. Он нанял ее ранее по какой-то из соседних улиц. Завтра он намеревается говорить с князем. Я в его отсутствие не желаю ходить сюда.

— Пожалуй, это разумно, — задумчиво проронил он.

— Так, что привело вас ко мне? — выразительные глаза ее уставились на Сергея.

— Да я, собственно, слышал о досадном происшествии в театре, мне господин Шварц рассказывал, — он лихорадочно придумывал себе причину посещения горничной, — и вот решил зайти поддержать вас. Был превесьма занят и вспомнил о недопустимо позднем часе своего визита, когда уж оказался пред вашими дверьми, — сбивчиво объяснял он.

— Мне приятно было увидеть вас вновь, господин Чаров. Надеюсь, не в последний раз, — наградила его милой улыбкой Авдотья.

«Черт, чуть не вляпался! Хорошо, что сдержался и не вывалил на ее невинную голову разоблачительную правду про Кавендиша. Она влюблена в него, аки кошка, и ни за что не поверила бы мне. Только бы все испортил!».

Глава 34. Изобличение резидента

Он выбрался на пустующую площадь и, пройдя вперед, стал озираться по сторонам. В это мгновение мимо него на бешеной скорости пронеслась знакомая бричка, теперь уже с поднятым кузовом, а вслед за ней порядком отставшая пролетка с Ермиловым. «Понял, что за ним хвост, вот петли и крутит!» — не став останавливать пролетку агента и мешать погоне, он побрел пешком в сторону Сенатской площади.

Окна в доме Кавендиша были темны, но проворно нырнувшая в арку соседнего дома долговязая фигура Ермилова подсказала ему, что англичанин дома.

— Выходи на свет божий, мил человек, свои! — бросил он в черноту арки и растерянно улыбавшийся агент вырос перед Чаровым. — Вот, что Ермилов. Понимаю, тебя и твою кобылу давешние скачки утомили, однако надо еще потрудиться.

— Не впервой, ваше высокоблагородие, сдюжим, — простодушно улыбнулся агент.

— А коли так, дуй в отделение, а ежели не застанешь там господина следователя, поезжай к нему на Вознесенский проспект. Пусть он распорядится людей прислать, да и сам сюда поспешает. А я, покамест, пойду к наблюдаемому на квартиру разговоры вести. Видишь, то задернутое окно возле самой трубы?

— Откуда полоска света пробивается?

— Полагаю, это его кабинет будет. Как к окну подойду и портьеру чуток отодвину, тотчас в квартиру врывайтесь. Это знак вам будет.

— Вдруг вам знак оный не с руки подать будет, да и мало ли что. Може вашему высокоблагородию обождать господина Блока с подмогой, и уж после в евоную квартиру соваться?

— А вдруг он прямо сейчас уберется?

— Мимо меня не проскользнет. Черный ход из квартиры на задний двор выводит, да сам двор глухой, стеной соседнего дома опоясан, я проверял.

— Он не один, как ты знаешь. Его слуга и, особливо, кучер — первостатейные головорезы, доложу я тебе. Так что не теряй попусту времени, а делай, что велено.

— Будет исполнено, ваше высокоблагородие, — агент растворился в темноте улицы и в ту же минуту до уха Чарова донесся удалявшийся цокот копыт.

В сонетку пришлось звонить долго, пока слуга Кавендиша не соизволил приоткрыть дверь, не снимая с нее цепочки, и надменно объявить, что хозяина нет дома.

— Уехал с час назад и домой не возвращался, — противно ухмыляясь, по-английски сообщил он ему.

— Могу ли я переговорить с Джозефом? — Чаров поставил в тупик своим вопросом слугу.

Поколебавшись с минуту, тот захлопнул дверь и вернулся в сопровождении кучера. Шрам под правым глазом сразу выдал его. С видимой неохотой кучер признался, что высадил Кавендиша на Миллионной. «Хозяин велел не ждать его милость и сказал, что возьмет извозчика», — с неподражаемым хладнокровием и нарочито позевывая, пояснил он.

— Хорошо, я зайду к вам завтра, — пытаясь заглянуть поверх плеч Джозефа, бросил Сергей и, не солоно хлебавши, ретировался.

«Даже если Кавендиша действительно нет в квартире, что похоже на правду, там находится убийца столяра. А посему я не зря господина Блока обеспокоил», — подбадривал себя он, спускаясь в вестибюль.

Блок, в компании Ермилова и четырех полицейских, прикатил на двух пролетках спустя четверть часа.